За пологом

[tvarchestvo]

Название: За пологом
Автор: [Росинка]
Бета: Heljareyga
Размер: мини, 1337 слов
Канон: Týr
Пейринг: Терьи Скибнэс/Гуннар Томсен
Категория: слэш
Жанр: POV
Рейтинг: NC-17

В автобусе окончательно сломался кондиционер, и это убивало почище похмелья. Все чуть ли не на стены лезли от жары, от которой не спасало даже пиво, быстрое нагревавшееся в поистине экстремальных условиях. Хери как-то обмолвился, что не прочь был бы переехать в холодильник.
Неожиданным карьерным ростом и своим нахождением здесь Амон был обязан Кари. У Кари, который учил его игре на барабанах, возникли серьёзные проблемы со спиной, и группе срочно понадобилась замена. Он порекомендовал Амона как самого талантливого среди своих учеников, к тому же, Амон успел сам разучить чуть ли не половину их репертуара, что могло значительно упростить репетиции. Так что когда Кари позвонил Амону и попросил выручить их, тот немедленно согласился.
И вот теперь, не привыкший к жизни в туре, Амон страстно мечтал об уединении. Отгородиться пологом означало выбрать для себя долгую и мучительную смерть от духоты, поэтому приходилось мириться с людьми, которые постоянно находились в поле зрения. А если учесть, что ничего теплее трусов большей части коллектива надевать не хотелось (Амон до последнего мучился в шортах, но быстро сдался), то обстановка в автобусе сильно напоминала общественную баню.
Не прибавляло спокойствия и то, что Амон был среди всех самым младшим. Естественно, никто об этом не говорил, но всё же общаться с Гуннаром и Хери для Амона было не самым лёгким делом. А вот Терьи, напротив, болтал с ним легко и охотно, и Амон быстро понял, что нашёл нового товарища. Наверное, из-за того, что разница в возрасте была меньше.
За очередной ленивой беседой они выяснили, что у них есть общие интересы: Терьи сказал, что скоро планирует получить лицензию татуировщика, а Амон признался, что уже давно хочет татуировку.
— Будешь моим первым клиентом, если не боишься, — предложил Терьи, широко улыбаясь.
— Легко, — согласился Амон.
Они чокнулись бутылками.
А вскоре Амон узнал о Терьи ещё кое-что. Если честно, он подозревал это довольно давно — сложно что-то скрывать, когда все друг у друга на виду почти круглые сутки семь дней в неделю, — но подтверждение своим догадкам получил по чистой случайности.
После концерта они задержались в клубном баре, ожидая, пока техники соберут всё оборудование. Возле стойки крутились фанаты, которые, впрочем, вели себя прилично. Их присутствие Амона не беспокоило, но количество девушек, толпившихся рядом и вовсю кокетничавших с ними, несколько сбивало с толку. Хери и Гуннар не уклонялись от женского внимания, не выходя при этом за рамки. Но вот кто получал настоящее удовольствие, так это Терьи. Вокруг него собралась целая стая девушек, страстно желавших получить «доступ к телу» и даже не трудившихся это скрыть. Наконец, выбрав одну, Терьи подхватил её за локоть, и они быстро направилась в сторону туалета. Амон благополучно забыл об этом эпизоде через пару минут. А ещё через пару минут почувствовал, что выпитое пиво просится наружу.
В туалете было довольно темно, но в том, чем занималась парочка в углу, не могло быть никаких сомнений. И вот тут до Амона дошло, что он видит Терьи, а рядом с ним — совсем не девушку. Голова парня была откинута назад, так что острый кадык выдавался вперёд. Он стонал, пока Терьи грубо вбивался в него, одновременно лаская рукой.
Амон постарался сделать свои дела как можно быстрее и незаметнее. Хотя этим двоим было не до него: упади сейчас метеорит, они вряд ли бы оторвались друг от друга.
Всё в порядке, убедил себя Амон чуть позже. Он в современном мире живёт, в конце концов, геев не осуждает, и вообще, какая разница, с кем развлекается Терьи, пока лично его это не касается? Лезть он в это не собирается. И думать об этом тоже.
В общем, его отношение к Терьи не изменилось.
Тур между тем шёл своим чередом. Концерт-дорога-концерт-дорога, и всё было бы хорошо, если бы не чёртов сломанный кондиционер, превративший жизнь в автобусе в адское пекло.
Однажды посреди ночи Амон проснулся от громкого шёпота. Его сейчас могло разбудить практически что угодно, потому что спал он в этой жаре просто отвратительно.
— Гуннар! — Амон узнал голос Терьи.
За тоненькой перегородкой в соседней «ячейке», как их называли музыканты, послышался шорох:
— Чего?
— Гуннар, а давай… ну…
— Что, прямо сейчас? Ты спятил?!
— Ну пожалуйста, я больше не могу! Все спят, — уговаривал невидимый Терьи.
В «ячейке» Терьи тускло загорелась лампочка. Амону, лежащему по диагонали через проход, не было видно его лица, зато длинные ноги и поджарое тело, покрытое густой порослью тёмных волосков, предстали во всей красе: на Терьи ничего не было. Тени, очерчивающие одно и скрадывающие другое, только добавляли картине живописности.
Уверенный в том, что это зрелище предназначалось не для него, Амон почему-то не мог закрыть глаза. Или отвернуться. Или хотя бы просто отвести взгляд. Заворожённый, он машинально облизнул пересохшие губы.
— Я ещё не согласился, между прочим! — возмутился Гуннар.
— Поздно. Ты уже смотришь, — в жарком шёпоте появились бархатные, гипнотизирующие нотки.
Раскинувшись, насколько позволяла узкая койка, Терьи медленно провёл указательным пальцем по шее и ключицам, замысловатыми линиями очертил грудные мышцы, поиграл с колечком в проколотом соске. Второй рукой он напоказ поглаживал себя по животу и бокам. Его тело блестело от пота.
Воображение Амона помимо воли добавило к этому прикрытые глаза, закушенные губы и волосы, разметавшиеся по подушке.
— Блядь, Терьи, — прошептал Гуннар.
— Не трогай себя… — прошипел Терьи сквозь зубы. Он был возбуждён, но пока медлил. — Лучше дай мне руку.
Гуннар послушно вытянул руку в проход, и Терьи жадно ухватился за неё.
— Ну же, почувствуй меня… М-м-м…
Амону показалось, что стало как-то слишком жарко даже для автобуса со сломанным кондиционером. Его лицо пылало, но он, затаив дыхание, всё равно наблюдал за тем, как Терьи отодвинул крайнюю плоть и начал ласкать головку. Издевательски медленно, изводя не столько Гуннара, сколько себя.
— Когда ты уже поймёшь… что я, о-х-х, хочу быть… с тобой…
— Потерпи, осталась неделя, — тихо сказал Гуннар, — а потом поедем ко мне в Копенгаген.
— Не могу… ждать больше… — выдохнул Терьи.
С этими словами он обхватил себя ладонью и начал двигать рукой, постепенно ускоряя темп. Амон видел, как Терьи толкался в свой кулак, как двигал бёдрами, как перевернулся на бок и выгнулся дугой.
Тишину нарушали его приглушённые стоны.
Рука, покрытая татуировками, всё крепче сжимала бледную руку Гуннара. И когда Гуннар зашипел от боли, Терьи негромко вскрикнул и кончил, еле успев прикрыться простынёй. Судя по звукам, Гуннару понадобилось не больше минуты, чтобы догнать его.
Их ладони наконец расцепились, и руки бессильно свесились с коек. Теперь до Амона доносилось лишь тяжёлое дыхание обоих. Сам он лежал, оглушённый случившимся, с бешено колотившимся сердцем, и не мог понять, что чувствует. Странная смесь из неловкости, стыда и бессильной злости на самого себя: стать свидетелем тому, что касалось только двух людей, интимному в прямом смысле, и не отвернуться от этого…Раздосадованный, Амон уткнулся лбом в стенку и накрыл голову подушкой, чтобы не слышать шёпота Гуннара.

***
Следующие два дня прошли в мучительных размышлениях, но Амон не выдержал угрызений совести.
— Я должен извиниться перед тобой. И Гуннаром, — выпалил он. Они с Терьи снова засиделись в крохотной автобусной кухоньке, попивая пиво.
— Ты о чём?
— Я подслушал ваш разговор и… ну, тогда ночью… — Амон виновато опустил голову. — Я видел, как вы… Прости.
— О, — проговорил Терьи. — Всё-таки Гуннар был прав, что не все спали. Чёрт.
— Мне очень жаль, — Амон ощутил, как предательски начинают пылать щёки.
Терьи, помрачнев, откинулся на спинку дивана и глотнул из бутылки.
— Не извиняйся, — сказал он и вздохнул, — я сам виноват. Просто… я не понимаю! — он с силой ударил кулаком по столу. — Обычно, если люди любят друг друга, им плевать на условности. А я не могу ждать, это слишком тяжело. И вместо того, чтобы быть с ним, мне остаётся только трахаться с какими-то случайными парнями… Боже, поскорее бы уже закончить тур и махнуть в Копенгаген! Хотя бы там не придётся прятаться.
Он отставил пустую бутылку и поднялся.
— Ладно, я пойду, пожалуй. Не хочу думать об этом, — губы Терьи искривились в горькой усмешке. — И тебя своими проблемами грузить.
— Он боится показывать свои чувства, — вдруг вырвалось у Амона, — но когда-нибудь он наберётся смелости, и у вас всё будет хорошо.
— Надеюсь, я не состарюсь к этому времени, — хмыкнул Терьи, но глаза его потеплели.
Уходя, он потрепал Амона по затылку.

***
— Эти идиоты сказали, что у них наконец-то нашёлся свободный автобус с исправным кондиционером! За три дня до конца тура! — объявил Хери.
— Ну, хоть сколько-то побудем белыми людьми, — Гуннар засмеялся. — Мы же согласились, я надеюсь?
— Естественно!
Амон облегчённо вздохнул.
Наконец-то можно будет опустить полог.